Время: 17:09.


Мы рады вас видеть!
Пожалуйста, зарегистрируйтесь или авторизуйтесь!

Логин:
Пароль:
 
Замок Единорога
Новости О нас Список обитателей Библиотека Форум
Правила форума   Новые сообщения Поиск RSS
[05 Июня 2023, 18:30] Проба пера или творческий дебют (4) Автор: vgm [Литературное творчество форумчан]
[20 Июня 2019, 17:36] Это интересно! (12) Автор: Иван1985 [Беседка]
[19 Июня 2019, 15:04] Окно в мир Фэнтези (4) Автор: Иван1985 [Фэнтези, Эзотерика и Магия]
[18 Июня 2019, 14:58] Хочу верить (6) Автор: Иван1985 [Дискуссионный клуб]
[17 Июня 2019, 12:59] Магия vs. технология (96) Автор: Иван1985 [Фэнтези, Эзотерика и Магия]
  • Страница 1 из 1
  • 1
Модератор форума: Тэрриэль  
Форум » Литературный раздел » Литературное творчество форумчан » Сказки и всякая всячина (Проба пера - попробую выставить на суд форумчан.)
Сказки и всякая всячина
ШейренаДата: Воскресенье, 14 Октября 2012, 22:55 | Сообщение # 1
Комтур

Группа: Обыватели
Сообщений: 814
Статус: Отсутствует...


Итак, начнем. Первое (Руслан, ты это даже читал smile )
Заветное желание.
Вуларик был болотным гвельфом. Как любой уважающий себя гвельф, он носил остроконечный красный колпачок, ложился на зиму в спячку и по вечерам пил клюквенный компот. И выглядел он как любой гвельф с Восточных болот: курчавые черные волосы, зеленые глаза и нос картошкой. Вот только обычным Вуларик не был: у него была мечта.
Однажды на окраине болота он нашел книгу сказок, выпавшую из купеческого обоза. Там были чудесные картинки: прекрасные принцессы в роскошных платьях, стройные, как тростинки, с длинными косами и синими, как небо в ясный вечер, глазами, и золотоволосые могучие рыцари в блестящих доспехах, совершающие подвиги и спасающие тех самых принцесс. Вуларик принес книгу домой и до вечера сидел над ней, завороженный иллюстрациями. С тех пор у него и появилась мечта: стать принцем или хотя бы рыцарем. Каждый вечер, перед сном он представлял себе, как сражается с чудовищами, побеждает злых колдунов и (на этом месте Вуларик всегда почему-то смущался) выручает принцессу. Но всякий раз, намечтавшись всласть, он долго грустил. Те, из книжки, были красивыми юношами, сильными и смелыми. А он – смешной маленький гвельф, нелепый карлик на тонких ножках и в красном колпачке… Тут могли бы помочь феи или волшебники, да только что им делать на болотах, где даже звездоцвет не растет?
Но в один летний день у Вуларика появилась еще и тайна: он нашел пещеру, где спала принцесса. Располагалась она на крохотном островке посреди болота, куда добирались ни королевские патрули, ни сборщики целебных растений. Да и сам наш герой забрел туда случайно, заблудившись в тумане. Пещера была совсем небольшой, с влажными стенами и мерцающими по углам светящимися грибами – в общем, она совсем не подходила для такого ответственного дела, решил он. Зато принцесса была точь-в-точь как в книжке – красивая, с длинными темными волосами, розовыми губами, в серебряной короне с большими синими камнями, в странном, но нарядном блестящем одеянии с длинными рукавами, украшенными красными полосками и вышитыми значками. Гроб был, разумеется, волшебный – хрустальный, с бегающими по нему таинственными огоньками
С тех пор Вуларик каждый день приходил в пещеру. Он гонял оттуда болотных пауков и выметал пыль и грязь, счищал со стен грибы и приносил свежие букеты орхидей – неярких, но с терпким, кружащим голову ароматом. Закончив с работой, он подолгу сидел возле гроба на постаменте, любуясь принцессой. Гвельфу очень хотелось узнать, какого цвета её глаза. Может, синие, как самоцветы, украшающие её прическу? Или темно-желтые, как те орхидеи, которыми он украшал её убежище? Или сиреневые, как ночные фиалки?
Вуларик очень хотел, чтобы осень никогда не наступала, но увы! Над природой никто не властен. Дни становились короче, ночи – холоднее, и потихоньку гвельфу пришло время залечь в спячку. Но кто будет присматривать за пещерой зимой? Принцессе будет очень холодно лежать в занесенной снегом пещере, где гуляют сквозняки. А еще – ему казалось, что девушка в хрустальном гробу выглядит печальной, словно чего-то ждет и никак не может дождаться. И тогда Вуларик решился. Старейшины как-то рассказывали: в гроте у реки живет Хранитель Вод – чудесный дух, позволяющий исполнить самое заветное желание – или сделать счастливым другого.
Путь не был далек, но для гвельфа, никогда не покидавшего пределов родного болота, он показался бесконечным. Наконец уставший, сбивший ноги путешественник добрался до заветного грота. Оставалось только ждать, когда Хранитель вод проснется и выйдет к нему.
Наконец, предрассветный туман окутал заросли ив, и из белой пелены выступила величественная фигура с огромными темно-синими крыльями.
Вуларик соскочил с камешка, на котором сидел, и низко-низко поклонился ей:
- Здравствуй, великий Хранитель вод!
- Здравствуй, маленький гвельф, - кивнул Хранитель, - что привело тебя сюда?
И Вуларик рассказал ему все-все: и про книгу со сказками, и про мечты, и про принцессу, и про то, что ей, наверно, ужасно одиноко и грустно лежать в этом волшебном гробу, а скоро зима, и ему надо ложиться в спячку, а о ней будет некому позаботиться, и вообще, что это за принцесса без принца, а откуда на их болотах принц, а больше её разбудить некому…
Дух реки спокойно выслушал его, а когда он закончил, спросил:
- Значит, ты желаешь сам пробудить её, чтобы она полюбила тебя? Я могу это устроить.
- Нет! – воскликнул Вуларик, хотя очень этого хотел - Не надо!
- Нет? - удивился Хранитель Вод, - А чего же ты хочешь?
Юный гвельф зажмурился и выпалил:
- Пусть ей встретится принц, который сделает её самой счастливой в мире!
Его собеседник нахмурился:
- Ты понимаешь, что в этом случае можешь её больше никогда не увидеть?
- Понимаю, - тихо ответил Вуларик.
- И все равно не изменишь своего решения?
- Не изменю.
- Ну хорошо, - кивнул Хранитель, - тогда… Да будет так! Я исполню это желание!
Он распахнул крылья, и казалось, стал еще больше. Вокруг него поднялся вихрь, подхватил Вуларика и куда-то понес…
… Гвельф оказался в той самой пещере, где стоял хрустальный гроб. Вдруг снаружи послышалось шлепанье, какое бывает, когда лошадь бредет по грязи. Заслышав его, Вуларик бросился в дальний угол. Едва он успел спрятаться, как в пещеру въехал принц. Самый настоящий, в богатой одежде, на большом, белом коне – точь-в-точь как в книге! Заметив принцессу, он подъехал к гробу и, наклонившись, стал рассматривать его пленницу. Огоньки, до этого бегающие по поверхности, вдруг замерли и стали часто-часто, дрожа, мерцать. Принц осторожно коснулся одного из них …
Вдруг откуда-то раздался мелодичный высокий звон, и гроб открылся. Девушка села, открыв глаза, и с удивлением посмотрела на принца. Тот поклонился ей и о чем-то спросил. Принцесса, подумав, ответила. Голос у неё был негромкий, но очень красивый, и нашему герою ужасно захотелось узнать, о чем же они говорят. К сожалению, из угла, в котором он сидел, ничего нельзя было разобрать, а ближе подойти он побоялся.
Тем временем пришелец протянул принцессе руку и помог сесть на коня. Уезжая, он еще раз окинул пещеру взглядом, но затаившегося в тени гвельфа не заметил. Когда топот стих, Вуларик уткнулся лицом в колени и просидел так почти до вечера. А потом медленно-медленно побрел домой. «А я так и не узнал, какого цвета у неё глаза» - думал он.
Он забросил все свои дела: не убирал пыль и паутину, не утеплял стены к зиме. Книга лежала брошенная в углу, на полу скопилась лужица дождевой воды, на потолке завелись грибы, но хозяину было все равно. Ему даже клюквенного компота не хотелось. Так прошло два дня. А на третий…
- Эй, есть кто-нибудь дома? – раздался снаружи голос? – маленький гвельф, ты тут?
Вуларик застыл, не веря своим ушам, а потом опрометью бросился к двери. За ней оказалась принцесса. Она смотрела на него и улыбалась. А глаза у неё были синие-синие, как камни в короне.
Спохватившись, он впустил гостью внутрь, и поскорее заварил ей свежего компота, а то она,наверно, продрогла, пока добиралась, и переживал, что не прибрано, и потолок низкий, и стулья маленькие, и потому – вот позор! - принцессу пришлось посадить на пол, и все не мог поверить, что вот, она, живая, настоящая, пьет компот и смеется, глядя на его суету.
- Но… ты же уехала с принцем, тем, на белом коне? Где он?
- Принц? - смутилась девушка, - он был скучный, напыщенный как индюк, и жутко пах луком. Я от него убежала на первой же стоянке
- А как…
- Как я тебя нашла? Это долгая история…
И принцесса рассказала Вуларику свою сказку. Оказывается, её звали красивым именем Александра, и она прилетела со звезды (там, далеко, тоже есть солнца, понимаешь?). Она должна была изучить его мир и потом о нем рассказать тем людям, которые с далекого солнца, но заболела и легла спать в свой гроб (он должен был меня…лечить. Да, лечить). Вот только волшебство этого гроба испортилось от сырости, и принцесса уснула на несколько десятилетий. А еще гвельф понял, что его гостья – волшебница. У неё было множество помощников, которые давали ей знать обо всем, что творилось вокруг, пока она спала. ( они показывали мне все…через корону, можешь представить?) И эти помощники рассказали ей о том, что он каждый день навещал её убежище, наводил в нем чистоту и приносил свежие цветы.
- Послушай, Вуларик,- серьезно сказала Александра, закончив рассказ и отставив пустую чашку, - завтра за мной прилетят, и я отправлюсь домой. Больше я сюда, наверно, не вернусь. Ты хотел бы полететь со мной?
- Очень! – вырвалось у того, - Но… Там все наверно, красивые, как ты, а я…Я маленький смешной гвельф, и нос у меня картошкой. Надо мной все будут смеяться.
- А если бы ты был прекрасным принцем? - спросила гостья.
- Тогда – да. Но это невозможно, - гвельф снова погрустнел.
- Кто сказал? – лукаво ответила принцесса, и, наклонившись, быстро поцеловала его в лоб. У Вуларика вдруг закружилась голова, и он осознал, что его домик стал совсем маленьким, а сам он смотрит в глаза принцессе. Неужели? Нет, он не мог в это поверить!
Спотыкаясь и ушибаясь с непривычки о мебель, Вуларик бросился к зеркалу. Из рамы на него смотрел самый настоящий принц – высокий, статный, красивый. С зелеными глазами и черными кудрями.
- Но, но как? Я же истратил свое желание!
- Глупый маленький гвельф, - рассмеялась принцесса, садясь рядом и обнимая его, - это было мое желание.


РусланДата: Понедельник, 15 Октября 2012, 08:52 | Сообщение # 2
Библиотекарь
Магистр

Группа: Советники
Сообщений: 4283
Статус: Отсутствует...


Ага, и не только читал, но и отзывался happy

Мы-источник веселья и скорби рудник
Мы-вместилище скверны и чистый родник
Человек-словно в зеркале мир-многолик
Он ничтожен и он же безмерно велик
О. Хайям


ШейренаДата: Воскресенье, 18 Ноября 2012, 00:27 | Сообщение # 3
Комтур

Группа: Обыватели
Сообщений: 814
Статус: Отсутствует...


Нумер два.
Легенда о Привратнице
Странник устроился возле камина и с явным удовольствием протянул руки к огню. Плащ он снял, повесив сушиться на кухне, вместе с вещами хозяев, и теперь было видно, что он одет в потрепанную, но еще добротную одежду – такую носят на западе страны – и высокие сапоги, а на поясе, на перевязи, висит меч в вытертых кожаных ножнах. Сколько лет гостю, сказать было сложно – он был седоволос, но двигался с легкостью и быстротой юноши. Вокруг глаз и на лбу залегли морщины – такие бывают, когда горе проступает изнутри, но сами глаза глядели молодо и цепко.
- Благодарю хозяев этого дома за гостеприимство, – голос его не был старческим дребезжанием, но и юношеским его назвать было нельзя, – в такую ночь опасно бродить одному.
- Не стоит, – отмахнулся почтенный Майнхен, глава семейства. Ему было под сорок, но он по-прежнему был крепок и полон сил, разве что когда-то черные волосы теперь покрылись пылью-сединой, – ты же знаешь, странник, наша вера велит давать кров тем, кто попросит о нем без коварных намерений. И в такую грозу на улицу не выгонишь даже последнюю ворону.
Словно в подтверждение его слов, в небесах раздался очередной оглушительный удар грома и в окне – застекленном, по последней моде – свернула ослепительно белая молния.
- Что ж, моей благодарности это не отменяет, –улыбнулся странник, – моя же вера велит мне платить сполна за все – добром на добро и злом на зло…Чем же мне отблагодарить вас? – он задумчиво оглядел семейство Майнхенов, собравшееся по случаю непогоды у очага в зале, - деньгами – оскорбление, помощью по дому – так я скорее набедокурю…знаю! Отплачу я вам одной историей. Вы знаете про Астнир Звездноликую, Первую среди смертных?
- Знаем, – кивнул хозяин дома, – ценой смерти, пущенной в наш мир, она остановила орды Разрущающего.
- Значит, и моя история будет вам интересна, – улыбнулся ему гость, и, глядя в огонь, начал рассказ:
- Давно, когда Семеро Богов только создали мир, был он юн, светел и полон радости. Не было раздоров ни между богами, ни между их детьми, и дети людей и нелюдей играли вместе. Но тот, чье имя запретно, стремился разрушить новорожденный мир, внести в него хаос и злобу. Боги знали о его коварных планах, и чтоб он не пожрал их творение, как пожирал множество миров до этого, Семеро обнесли свой труд нерушимой стеной. Только в одном месте орды Разрушающего основы могли прорваться сюда – через Ворота, поставленные богами для того, чтоб самим уходить на время из нашего мира. Мы знаем, что не могут бессмертные вечно пребывать в телесном облике – им нужен отдых в их звездных далях. Но Воротам нужна была охрана, и тогда Семеро сотворили Астнир . Впрочем, тогда ее звали не Астнир..
- А как? – средний сын, неугомонный Монрад, подался вперед и тотчас получил легкий подзатыльник за то, что посмел перебивать рассказчика. Тот, впрочем, не обиделся и только усмехнулся тепло:
- Меналлин, – имя прозвучало, как звон ручья, – Меналлин Привратница, Любимое Дитя. Она действительно была самым совершенным из Творений Семерых – после падения Ворот, а тем более раздора между богами, никто из них не смог повторить подобное. Глаза Меналлин сияли ярче звезд на небе, и поступь была такой легкой, что даже ковыль не сминался под ее ногами… – голос стал напевным, – красотой она бы могла затмить даже ту, что покровительствует влюбленным. Голос ее был подобен музыке, что поют бессмертным звезды, а стан – тростнику, что колышется на ветру, тонкий и гибкий. Нравом она, не знавшая ни горя, ни отчаяния – их не было в том новорожденном и прекрасном мире – была весела, добросердечна и открыта. Меналлин не была богиней, но и смертной боги не могли ее сделать – тогда они не знали смерти. Она была Привратницей. И чтоб подчеркнуть ее званиеи выделить среди других своих детей, боги подарили ей семигранный венец, украшенный драгоценными камнями – символ их любви к своему дитя и ее почетной службы.
Но однажды, отдыхая от караула и бродя по лугам, увидела юная Меналлин прекрасного юношу. Он был так ловок и весел, что покорил сердце Привратницы, и та призналась ему. Юноша доселе не встречал подобного нрава и красоты, и в свою очередь был очарован ею. Они были счастливы настолько, насколько уже никто и никогда не был и не будет – ни в том мире, на затронутом Несущим Хаос, ни в нашем, раздираемом войнам. Влюбленные бродили вместе по лугам и лесам, смеялись и пели, плели венки и дарили друг другу блаженство, и боги радовались, глядя на них. Вот только, - голос рассказчика посуровел, - никто не ждал беды. Поглощенная своей любовью, Меналлин совсем забыла об обязанностях Привратницы, и Разрушающий основы сумел расшатать Ворота со своей стороны. И вот, в один момент, они рухнули, и орда тварей, ведомых Творящим Беды, прорвалась в мир. Меналлин и ее возлюбленный храбро сражались, но что могли они, не знающие даже оружия, противопоставить чудовищам, суть которых составляло само Разрушение? И тогда Привратница решилась на отчаянный шаг, - голос дрогнул, словно повествование вдруг стало приносить муку, - она поднялась к разрушенным Воротами и воззвала к тому, кто сильнее и древнее Несущего Смуту и Семерых. Их отцу, спящему на дне океана.
На кухне кто-то сдавленно ахнул, но возглас остался незамеченным: все жадно слушали легенду. Знакомую с детства, но теперь заигравшую новыми гранями. А рассказчик продолжал, и лицо было искажено болью:
- Он согласился изгнать Хаос и сделать стену нерушимой, но за это потребовал страшную цену – он потребовал впустить в мир смерть, чтоб она приводила ему новые души. Меналлин вынуждена была согласиться. Все свои силы, все, что даровано было ей богами, она направила на Ворота, и те вновь встали – теперь запертые навечно. А сама Астнир – это имя дал ей Спящий – упала бездыханной, и тело ее рассыпалось сверкающей пылью, – он замолчал и опустил глаза, а перед слушателями, словно живая, вставала картина: рвущиеся сквозь пролом в стене бесконечные орды чудовищ и хрупкая девичья фигурка, исчезающая в ослепительной вспышке….
Рассказчик помолчал еще немного, собираясь с силами, и продолжил:
- Она не могла умереть и исчезнуть навечно – Спящий обещал, что однажды даст ей, как и всем, кто ушел к нему, второе рождение. И все же она погибла. В ту ночь юноша, сражавшийся вместе с Астнир, едва не сошел с ума от горя. Он рыдал, звал ее вновь и вновь, слал проклятья на головы Семерых, и Разрушающего, и их отца. Когда слезы высохли, и он не смог больше горевать – его сердце выгорело дотла, тогда он дал клятву – пока возлюбленная не вернется в мир, он будет беречь ее венец и сражаться с созданиями хаоса, которых не успели изгнать – тварями, что караулят в ночи одиноких путников, тенями, пьющими кровь, и теми, кто пьет душу: злобой, завистью, ненавистью и гордыней. Пусть даже на это уйдет вечность! Потрясенные боги приняли клятву и назвали его Асткейн – поправший смерть. Приняв венец, он не стал богом, но смерть отныне не могла его коснуться, пока не будет исполнена клятва. Из остатков старых ворот он сковал себе меч и закалил его сначала в водах океана, а потом в крови чудищ, что были повержены. А боги стояли рядом и смотрели, как рождается первое в мире оружие.
Он вздохнул и продолжил:
- С тех пор Асткейн бродит по свету, разыскивая любимую. Он обязательно узнает, когда та вернется – сердце подскажет ему, и борется с армией Творящего Беды. Битва его бесконечна, и путь его долог… Он похож на любого из путников: молод телом и душой, но сед – он поседел от горя, и на лице проступили морщины. Только на рассвете можно увидеть, как блестит в его волосах семигранный венец.
- Ему, наверно, очень одиноко… - вздохнула самая добрая и сострадательная из всех детей, младшая Рилика, - и что он потом будет делать, когда найдет свою Астнир?
- Ну почему одиноко? – возразил ей странник, - он бродит по свету и делает, все, на что способен для исполнения своей клятвы. Это дает силы и надежду. К тому же он встречает на своем пути самых разных людей и очень много знает. Он всегда готов поделиться интересной историей с кем, кто готов его слушать. Что с ним будет? – тут он задумался, - не знаю. Он человек, а значит, смертен. Скорее всего, он научит всему, чему должен, новую Привратницу, а сам уйдет в звездные чертоги. Асткейн и так видел невыносимо много для человека. Он наверняка очень устал, - грустно улыбнувшись.
- Спасибо тебе за историю, добрый человек, - Майнхейн встал и поклонился, - но нам пора спать. Утро ждать не будет, а в конце лета у нас много дел.
- Действительно, я задержал вас, – гость поднялся на ноги, - я заночую в той комнате, что вы указали. Доброй ночи, господа.
Он ушел к себе, а следом потянулись и все остальные – цепочкой, друг за другом. Многие молчали – под впечатлением от рассказанного.
…Странник покинул гостеприимных Майнхейнов на рассвете, много раз раскланявшись и с хозяином, и с хозяйкой, и со старшим сыном. Махнув напоследок рукой, он вскоре скрылся за поворотом дороги. Луч восходящего солнца коснулся его волос и отразился в самоцвете, вделанном в семигранную, словно из воздуха сотканную корону.
- Я найду тебя, Меналлин, – шепнул странник, глядя , как солнце поднимается над горизонтом, – я обязательно тебя найду.

Добавлено (18 Ноябрь 2012, 00:27)
---------------------------------------------
Вот как-то так. Совершенно неожиданно написавшаяся мистическая повесть. Очень хочу узнать ваше мнение, потому что меня саму она пугает.
Мхарабанга.
Много демонов водится на сумеречной стороне Луны, много слуг хаоса пугают добропорядочных граждан Танлема. Выпивают силы суккубы, скользят во тьме ламии, отравляющие дыханием детей в колыбельке… Но самый страшный из них – Мхарабанга, крылатая кошка с лицом женщины, демон перемен. Не справишься с тем, что нашептывает тебе Бездна, поддашься, сойдешь с нахоженного Общего пути – тут-то и поджидает она она тебя. И уведет за собой путем теней, в черный зал, к Зеркалам Луны. Глянешь в него – и сам станешь чудовищем…
Мне чудовищем становиться не хотелось, и потому я старательно шла по правильному Пути – школа, училище, выбор лучшей профессии. Старательно зубрила уставы, всегда носила что-то среднее – не слишком модное, не слишком старое. Но – не могла. Я всегда была среди тех, кто одной ногой стоит в тени. Я писала. Идеи рождались в голове, приходили во сне, мучили, стучась изнутри в череп, молили: дай нам родиться, позволь вдохнуть воздух, испустить крик. И я писала, мучаясь и пряча их, запирая под паролями и замками. И напоминала себе при этом богатую даму прошлого века, нажившую бастардов от конюха, а теперь – суетливо, боясь, что узнает супруг, прячущую их – в приют, в деревню, подбрасывая незнакомым. И отчаянно молясь за них всем богам, которых только знала…
- Веенни! – возглас вырвал меня из раздумий. Венни – это я. Венада, двадцать лет, студент вечерних курсов и журналист-стажер в редакции государственной газеты. Психологи говорили, что для работы журналистом я подхожу больше всего, хоть и хмурились неодобрительно. Опасные люди эти журналисты. Так думает большинство.
- Да? – я вынырнула из раздумий, повернувшись на стуле. Начальница помахала перед моим носом папкой, – Венни, вот. Перепиши это и отдай верстальщику, хорошо? И да, как там новости? И доклады о заводе?
- Почти, Лар Канрет, – бодро отрапортовала я, – к завтрашнему дню все будет!
Лар Карнет кивнула мне одобрительно и ушла обратно к себе. А я со вздохом принялась за работу. А что ты хотела, Венни? На новичков и стажеров всегда сваливают все самое тяжелое и долгое.
Домой я возвращалась уже почти ночью – вдоль улиц зажглись газовые фонари, а жара, мучившая всех уже месяц, немного спала. В какой-то мере бродить по ночам вот так было даже интересно, хоть и жутко. Сумерки превращали кусты турлеи в существ, сошедших со страниц «Демониума», аллея, на которой, в лучшем случае, горели три фонаря из пяти, казалась той самой тропой теней, и я бы, пожалуй, не удивилась, вынырни из-за скамейки Мхарабанга, несущая в зубах добычу.
- Мхара-ха-ра-банга по кустам идет, Мхара-ха-ра-банга за собой ведет, - напевала я под нос, пока никто не видит, детскую песенку, - Мхара-ха-ра-банга видит твои сны, и тебе покажет Зеркало Луны…
То, что я называю своим домом – маленькая квартирка, даже не квартирка, а комната в «студенческом доме» – общие на троих-четверых коридор, кухня и ванная. Не Дворец Стражей, конечно, но с моим скромным доходом… Я взбежала по узкой лестнице, ухитрившись не сбить и не задеть тяжелой сумкой ни перила, ни совершенно нелепые светильники на уровне пояса, ни хлам на площадке. Минута ловли ключа среди бумаг, карандашей, покупок и самой разнообразной ерунды – и я дома.
Что-то было не так… Я озадаченно застыла, оглядывая коридор, заставленный, как мне показалось в первые минуты, до последней лиги чьими-то вещами, и наконец сообразила – в третью комнату, пустовавшую до сих пор, кто-то въехал. Интересно, кто ж такой смелый – именно оттуда, по слухам, ушел в тени студент, которому пророчили работу политика. И там же однажды повесилась из-за несчастной любви девушка – то ли вынуждали выйти замуж за нелюбимого, то ли жених бросил... Перед самой свадьбой.
Я старательно боролась с любопытством. Меня хватило на целых полчаса, за которые я успела разобрать покупки, наспех перекусить и раз десять споткнуться о стоящую в коридоре коробку. Именно ее я и решила использовать в качестве повода для знакомства.
Набравшись смелости, я постучала в дверь… и, когда та открылась, поперхнулась заготовленной фразой. Вместо моего ровесника или туриста-командировочного-журналиста средних лет – обычного обитателя здешних домов – передо мной стояла сухая, жилистая мужеподобная женщина лет сорока. Совершенно седая, с видными из-под рукавов шрамами на руке… Здесь, в коридоре, обклеенном пленкой с цветочками, она казалась совершенно неуместной. Ей бы в экспедицию куда-нибудь в Белую Пустыню, или назад на пару веков, на пиратский корабль…
- Вы что-то хотели? – поинтересовалась она довольно сухо.
- Нет, - смущенно пробормотала я, растерявшись, - только там… ваша коробка стоит. В коридоре. Можете убрать или хоть подвинуть? А то я об нее раз семь уже споткнулась, а передвинуть самой – сил не хватает.
- Конечно, - кивнула та, выходя в коридор и сразу закрывая дверь, - что же вы раньше не сказали? А я и думать про нее забыла.
Она легко, словно не неподъемную коробку, а подушку из пуха северных птиц, подхватила предмет раздора и унесла к себе. Ошарашенная, я только успела сказать «спасибо» табличке с номером на двери.
Остаток вечера не сложился. Все валилось из рук, ужин чуть не пригорел, вернувшая из очередной поездки в поля Денли донимала меня расспросами о новой соседке – и все невпопад, на любимую блузу я пролила соус – теперь вряд ли ее удастся отстирать.
В общем, спать я легла рано, уставшая и злая. И в ту ночь мне приснился сон.
Я почти ощупью пробираюсь по какому-то коридору, спотыкаюсь о старый, покореженный, рассыпающийся при прикосновении в труху хлам. Пыль забивает горло, мешает дышать, к рукам и лицу липнут нити мерзкой, холодной паутины (разве она бывает холодной?), кто-то, не видный в темноте, касается моих ног и спины. Я уже знаю, что в конце этого коридора, и очень не хочу это видеть, но оставаться здесь, в кладовке, страшнее и омерзительней. И потому я иду туда, где, и это я тоже знаю, есть выход.
И одновременно я – паук. Нет, даже не так. Я – демон, чье обличье подобно пауку. У меня четыре руки – длинных, с тонкими пальцами. Я лежу в бассейне из черного камня в своей тюрьме – она роскошна, я строила ее своими руками – но загнивает изнутри, и набираюсь сил после новых родов. Это безумно выматывает. Мне нужна пища, но где ее достать? Тех, кого можно пожрать, все меньше. Новое дитя копошится рядом, пытаясь вылезти из своей оболочки. Я не хочу глядеть на него – и так знаю, что увижу. Но лежать так, чувствуя что-то липкое под боком – еще неприятнее, и я сажусь.
Иду на ощупь, шарахаясь от шорохов. Сажусь, беру на руки липкий шевелящий кокон. Влипаю в паутину, дрожа от отвращения. Тянусь за ножом. Распахиваю дверь. Вспарываю оболочку.
И одновременно, словно бы передо мной – два экрана: копошащийся в коконе уродец с пустыми глазами, и чудовище с моим лицом, сидящее в бассейне с черным коконом в руках. Я кричу, на два голоса, оглушительно, и просыпаюсь от своего (или все-таки чужого?) вопля.



РусланДата: Воскресенье, 18 Ноября 2012, 12:17 | Сообщение # 4
Библиотекарь
Магистр

Группа: Советники
Сообщений: 4283
Статус: Отсутствует...


Если честно, страшные истории, действие которых происходит невесть где, пугают куда меньше тех, события которых разворачиваются в мире сём happy

Мы-источник веселья и скорби рудник
Мы-вместилище скверны и чистый родник
Человек-словно в зеркале мир-многолик
Он ничтожен и он же безмерно велик
О. Хайям


РусланДата: Воскресенье, 18 Ноября 2012, 12:21 | Сообщение # 5
Библиотекарь
Магистр

Группа: Советники
Сообщений: 4283
Статус: Отсутствует...


Упс, глюк.

Мы-источник веселья и скорби рудник
Мы-вместилище скверны и чистый родник
Человек-словно в зеркале мир-многолик
Он ничтожен и он же безмерно велик
О. Хайям


Сообщение отредактировал Руслан - Воскресенье, 18 Ноября 2012, 12:23


РусланДата: Вторник, 11 Декабря 2012, 19:58 | Сообщение # 6
Библиотекарь
Магистр

Группа: Советники
Сообщений: 4283
Статус: Отсутствует...


Я смотрю, у тебя на страничке Самиздата обновление. Давно не заходил happy

Мы-источник веселья и скорби рудник
Мы-вместилище скверны и чистый родник
Человек-словно в зеркале мир-многолик
Он ничтожен и он же безмерно велик
О. Хайям


ШейренаДата: Воскресенье, 20 Января 2013, 23:55 | Сообщение # 7
Комтур

Группа: Обыватели
Сообщений: 814
Статус: Отсутствует...


Можете меня поздравить с законченной повестью biggrin

Добавлено (20 Январь 2013, 23:55)
---------------------------------------------
Я распахнула глаза, чувствуя, как бешено колотится сердце. Сны. Опять. Кажется, они не снились мне лет с тринадцати-пятнадцати, того времени, когда я переживала беспощадный подростковый бунт и сильнее всего боялась, что про мою неправильность узнают другие. Но сейчас-то это к чему? Так и не найдя объяснений, я встала и отправилась ставить чайник. До подъема еще полтора часа, но уснуть уже точно не получится - буду вертеться с боку набок, задремывать и вновь просыпаться, и в результате встану совсем разбитой. Лучше уж переждать это время в одиночестве. с чашкой горячего успокаивающего чая и книгой. Но и это не удалось - на кухне уже сидела наша новая соседка. Она смерила меня взглядом - на мгновение мне показалось, что у нее - вертикальный зрачок, и устало кивнула.  
- Чайник только закипел. Можешь взять мою заварку, если хочешь - она с успокаивающими травами. Тебе наверняка снились кошмары, не так ли? - равнодушно сообщила она, сделав еще один глоток из чашки.  
- Спасибо, - растерянно промямлила я и спохватилась, - стойте! А откуда вы узнали про кошмары?  
Женщина рассмеялась хрипло:   - Я достаточно пожила на свете, чтобы знать, что юную девушку с постели среди ночи может поднять либо звонок ее молодого человека, либо кошмары. Первое - точно нет, после таких звонков руки не дрожат, и от теней в углах не шарахаются. Так что остается второе. Наливай уже, - кивнула она на заварник, - пока не выдохся.  
Мне оставалось только кивнуть, наполняя кружку и стараясь не пролить кипяток на стол, потому что руки и правда тряслись. А чай оказался на удивление вкусным - с шалфеем и апельсиновой корочкой. Дорогой, наверно. Когда я спросила об этом соседку, та только усмехнулась: не бери глупостей в голову. Пей, пока угощают. И я послушно замолчала, прихлебывая ароматный напиток. За час мы сказали друг другу всего пару слов: 
  - Венада. Можно Венни.

   - Мха.. Маханда, по вашим правилам.   Так мы и сидели - напротив друг друга, делая небольшие глотки и изредка обмениваясь взглядами. Потом Маханда, сухо сообщив, что она устала после работы, отправилась спать, а я осталась сидеть на кухне. 
...  Жара в тот день стояла просто невыносимая - казалось, даже деревья съеживаются, пытаясь спрятаться от нее в собственной тени. Маленькая комната, гордо именуемая 'кабинетом отдела новостей', раскалилась насквозь, и к середине дня работать стало невозможно. Свеча, стоявшая на окне еще с Дня Живых, медленно плавилась, стекая в подсвечник неопрятной лужицей, рамы, сделанной из металла, было не коснуться. 
  Я стояла на самом солнцепеке, у дверей, и безуспешно доказывала вахтерше, что я работаю тут, что выбежала буквально на две секунды - купить себе мороженое в магазинчике напротив, а пропуск оставила наверху. Но на все мои доводы у стража границ находился один ответ: 'Не положено без пропуску пущать! А вдруг ты своруешь чего?' Курьер в коридоре, ожидавший кого-то, смотрел на меня с сочувствием, но вмешиваться благоразумно не спешил.  
- Да послушайте! - воскликнула я в отчаянии, - Дайте войти, вы ж меня каждый день видите! Я тут скоро живьем зажарюсь! 
  - Не положено, - с явным удовольствием возразила вахтерша, - без пропуску нельзя и демону!  
'Демону, демону... - застучало в висках, - демону...' Да как она смеет перечить мне! Поднимаю голову и медленно смотрю на нее. Жалкая, насквозь дырявая душонка, изъеденная злобой, завистью, упоением своей ничтожной властью. Наша, Хаосом порченая... Но ей даже демоном не стать - за такими Проводница приходить брезгует. Так, будет после смерти тела шарахаться неупокоенным духом, да строить мелочные козни. И она осмеливается приказывать мне, Плетельщице? Поймать взгляд. Улыбнуться, показав ряд мелких острых зубов. И, плавно шагнув вперед, впиться этими зубами ей в душонку, выпивая все ее жалкие мечты..  
'Не сметь! - рявкает другая часть меня, - Только попробуй, ты!' Меня отшвыривает назад, и несколько секунд словно разрывает пополам. А потом я проваливаюсь в блаженную, прохладную темноту...  
- Венни! Венада! Ты меня слышишь? - звонкий голос начальницы вырывает меня из кокона, в котором хорошо и тихо... Нет,не думать о коконах - меня тошнит при одной мысли. Я неохотно открыла глаза, пытаясь определить, где я лежу. Так,похоже, комната охраны... Пружины на старом диване неуютно впивались в спину, зато на лбу лежал приятно холодный компресс.  
- Слышу, Лар Карнет, слышу.   За спиной у нее маячили два силуэта - тот самый встревоженный курьер и вахтерша, торопиво оправдывающаяся:  
- Я не это, не думала... Она б сразу сказала, что у вас работает, я б пустила. А потом как гляянет на меня дико - аж мороз по коже, и хлоп в обморок. Как себе голову не разбила? 
  Начальница небрежно отмахнулась от нее, как от надоедливой мухи:   - Венни, как ты себя чувствуешь? Голова не болит? Не подташнивает?   - Нет, - довольно убедительно соврала я, - а что случилось?  
- Ты потеряла сознание от жары, - объясняет мне Лар Карнет, встревоженно изучая мое лицо. И потом, говорят, вырывалась и бредила... Знаешь, - помедлив, добавила она, - тебе лучше сегодня пойти домой, да и завтра-послезавтра отдохнуть, врачу показаться... Я тебе все оформлю, не переживай.   - Хорошо, Лар Карнет, - торопливо кивнула я, пока она не передумала- можно, я сразу уйду? 
  - Да-да, конечно, - согласилась она так же торопливо, - иди, девочка.  
Я кивнула благодарно напоследок, схватила сумку и выскользнула наружу. Несмотря на жару, меня трясло.  
Правда, домой я вернулась не сразу: перед этим зашла в районную библиотеку и попросила там 'Демониум'. Библиотекарь недоуменно покосилась на меня - кто в здравом уме будет делать по жаре крюк, чтоб взять такую книгу? - но выдала.  
Уже вечером, сидя на кухне с чашкой восхитительно холодного сока, я торопливо листала страницы. Плетельщица, Плетельщица... Вот оно! Со страницы на меня смотрело чудовище из моих кошмаров, правда, на этот раз лицо его (или ее?) было скрыто маской. Подпись гласила: 'Плетельщица, она же Пьющая души. Одна из Высоких демонов. Изображается в виде четверорукой женщины в полумаске, окруженной толпой порожденных ею же мелких демонов. Причина появления - неизвестна. Название получила из-за того, что может заманивать жертву в сети, которые сама же и плетет. Питается способностями.'  
Я несколько раз перечитывала написанное, прежде чем до меня дошел смысл. А когда дошел - руки задрожали. Значит, вот к чему были эти сны и приступ сегодня днем - Хаос готовил себе новую жертву, изменял мой разум, исподволь отравлял, подготавливал к переходу...  
- Мхарабанга, - одними губами прошептала я, - когда ты придешь за мной? 
  - Я уже здесь, - раздался от дверей знакомый хрипловатый голос. Я стремительно развернулась и увидела Махангу, стоящую в дверях.   - Я пришла, - повторила она, - пора. 
  Кажется, тогда со мной тогда случилась истерика.  
Через полчаса, когда я уже могу нормально соображать, мы сидим на кухне и снова пьем чай - тот самый, успокаивающий. Мой к тому же щедро разбавили какой-то настойкой на спирту, на вкус отдающей полынью. 
  Я держу кружку двумя руками, как ребенок, и делаю мелкие глотки, обжигаясь и закусывая (именно закусывая, настойка оказалась на удивление крепкой) печеньем.   - Значит, у меня есть шанс? - в десятый раз спрашиваю я, и Маханга в десятый раз кивает:
   - Есть. Один на тысячу, но есть. Если не побоишься самой себя, если окажешься сильнее отражения... Но такое бывает крайне редко  
Я почти сразу задаю следующий вопрос 
  - Скажи, а ты...   - Да. Я тоже когда-то была человеком. Но это было так давно, что уже не помню. Допивай чай, и пошли.
   Я послушно, как ребенок, замолкаю и молчу, пока не кружка не оказывается пустой. Ставлю ее на стол, надеясь, что Мхарабанга не заметит, как у меня трясутся руки, и говорю твердо:
   - Я готова.   Мхарабанга кивает, отставляя чашку в сторону, встает и берет меня за руку:
   - Пошли, девочка...
   На мгновение она замирает, глядя мне в лицо, и чудится, что она кривит губы в горькой усмешке. Или это тени от лампы на стене?   Мы выходим в коридор, а я тем временем нервно размышляю: а каково это - быть Высшим демонов? Каково много тысяч лет водить путем теней тех, кто обречен стать чудовищем? Был ли среди них те, кого ей было жаль? Или те, кого она презирала? Но спросить не решаюсь.
   Мхарабанга подходит к двери, делает глубокий вдох:
   - Когда я открою дверь, мы шагнем на путь теней. Закрой глаза и не открывай, пока я не скажу. И молчи.   Я послушно киваю, закрывая глаза, как маленькая девочка, которой хотят сделать сюрприз. Слышен скрип петлей - их не смазывали, и меня тянут вперед. Мир вспыхивает ослепительно даже сквозь сомкнутые веки, голова отчаянно кружится, на мгновение само понятие пространства утрачивает смысл, а потом приходит темнота - знакомая, прохладная, и я наконец понимаю, где верх и низ, и даже обретаю опору под ногами.
   - Можешь открыть глаза, - слышится знакомый хрипловатый голос, - и говорить тоже можно.   Я открываю глаза и оглядываюсь настороженно - мы стоим на узкой тропе, посреди бесконечной равнины, заваленной всем подряд - книги, портреты, какие-то переломанные вещи... Все кажется ненастоящим, иллюзорным. И пугает. Вот смотришь в упор на портрет юной девушки - миловидное лицо, длинные волосы, аккуратное платье прошлого века. Отвернешься, глядя краем глаза - волосы превращаются в щупальца, глаза блестят голодным блеском, а платье выглядит сшитым из кусочков чьей-то бледной кожи. А дальше, ближе к горизонту - какие-то сумасшедшие не то животные, не то вещи жутких, нечеловеческих очертаний. Завораживают. Притягивают взгляд. 
  - Не смотри туда, - одергивает меня Мхарабанга, - не для людей это зрелище.   Я машинально перевожу взгляд на проводницу и совершенно неуместно ахаю от восторга:
   - Какая вы... Какая вы красивая! 
  И правда, в своем демонском обличье Маханга потрясает - гибкое длинное тело на тонких, но сильных лапах, с изящными ... ступнями? подушечками? Не кошачье, скорее просто похожее, но куда гибче, отточенней, совершенней. Мех (да мех ли?) переливается всеми оттенками темного - бордовый, синий, черный... Вдоль спины - гребень из длинных волос, перепутанных и свисающих на левый бок. На спине - странные крылья - не птичьи, не летучей мыши... Словно сложенные из сотни длинных тонких игл, между которыми - тончайшая перепонка. А лицо осталось тем же, только печать возраста стерлась. Теперь это было лицо статуи, которой неведомо время. Но выражение на нем было смущенным - Мхарабанга явно не привыкла, чтоб ей восхищались.
   - Насмотрелась? - буркнула она, - Тогда идем, пока нас местные не догнали.
   Я предпочла не спрашивать, кто может здесь жить. Вместо этого я поторопилась вслед за демоном, машинально положив ей руку на спину, чтоб не отстать. Спина на ощупь оказывается теплой, а грива - мягкой. 'Вот бы ее расчесать, да косички заплести, - приходит в голову невпопад, - красиво бы вышло'
   Мы идем по петляющей тропе среди причудливых скал и хлама. Как и велела моя проводница, я стараюсь не смотреть на обочины, но все равно - глаз то и дело цепляет знакомые образы - вот фотография моего класса, правда, почему-то лица у многих закрашены черным, вот моя кукла, которую я потеряла в три года - улыбка у нее до ушей, и клыки царапают нижнюю губу... Наконец, останавливаемся перед невесть откуда взявшейся дверью стенного шкафа, торчащей прямо в скале.
   - Все, - мотает головой демон, - дальше мне нельзя. Это твой отрезок пути.
   - Мой? - тихо спрашиваю я, уже догадываясь, что будет за дверью. 
  - Да, твой! - неожиданно сердится Мхарабанга, - не медли, а то нас догонят! 
  Я несколько секунд собираюсь с духом, потом рывком распахиваю дверь и ныряю в липкую тьму. Прежде, чем она захлопывается за мной, я успеваю услышать: 
  - Удачи... Венни. 
  Путь сквозь душный, пахнущий плесенью коридор-кладовку кажется невыносимо долгим. Я продираюсь сквозь паутину, обдираю колени об какие-то ящики, механизмы, спотыкаюсь, шарахаюсь от чужих скользящих прикосновений... Но иду вперед. Вдруг остро понимаю: это - моя память. Это все - то, о чем я запретила себе не то что думать - даже вспоминать. Детские обиды и страхи, провалы и ошибки, ссоры и разочарования. Оно тут и хранится, портится и гниет... Хорошо, что мои... творения не тут - это я почему-то знаю твердо. Наконец, оно заканчивается, и я выпадаю в знакомый уже по снам зал с бассейном и некоторое время просто лежу на холодном полу, пытаясь прийти в себя и отдышаться. Когда это удается, приподнимаюсь и сажусь, потом, цепляясь за стену, встаю. Хозяйки в зале нет, как и ее порождений (у меня язык не поворачивается назвать их детьми). Зато на противоположной стене висит зеркало в мой рост. У него каменная рама, украшенная изображениями демонов (наверху - Мхарабанга, свернувшаяся клубком) и странная поверхность - это явно не стекло. Подхожу, глядя, как на матово черной поверхности медленно выступает мое отражение. Девушка в зеркале совсем не похожа на демона - тонкая, бледная, с испуганными глазами загнанного зверька. Домашняя рубашка и штаны порваны и испачканы чем-то черным, босые ноги - в красном песке.
   - Так вот ты какое, Зеркало Луны, - до меня наконец доходит, что я вижу перед собой. Поднимаю руку, касаясь поверхности (Какая же она холодная! Как лед, обжигает пальцы!). И в этот момент отражение начинает меняться. Оно течет, как восковая свеча, и когда процесс закончен, на меня глядит Плетельщица. Одежда превратилась в какие-то лохмотья на поясе и странную накидку на плечах, тело - вытянувшееся вверх и невероятно худое, словно она голодала несколько веков, все ребра пересчитать можно - покрылось татуировками: паутина, извилистые линии, те же письмена, что и на Зеркале. Рук у нее четыре - неестественно длинных, беспрерывно двигающихся. Плетельщица то скрещивает их на груди, то перекладывает из одной в другую тонкое длинное копье, то теребит - странно знакомым движением - свешивающуюся на грудь косу... Я не хочу поднимать глаза и встречаться взглядом с отражением, но понимаю: придется.
   Лицо у нее уже совсем нечеловеческое - по-змеиному узкое, с изящным, обманчиво маленьким ртом и почти незаметным носом. Я торопливо поднимаю взгляд выше, стараясь не встречаться с ней взглядом. Пока это удается, и я пристально изучаю прическу - множество тонких кос, придерживаемых диадемой в виде все той же паутины. Наконец, отражению надоедает, что его изучают так пристально, и она ловит в ответ уже мой взгляд. Глаза у нее страшней всего - абсолютно белые, без зрачка, но даже в них видно поразившее ее безумие. Демон ухмыляется мне из зеркала, растягивая тонкие губы, и вдруг одним плавным, неуловимо быстрым движением оказывается снаружи зеркала. Я испуганно шарахаюсь, оступаюсь и падаю.
   - Вот и встретились. Венни, - тихо смеется она, и смех неприятно напоминает шелест гробового сатина, - добро пожаловать... в твой новый дом. 
  - Н-новый дом? - я непонимающе смотрю на свое отражение, обретшее собственную жизнь. 
  - Да... - лениво мурлычет та, подходя ближе (я машинально отмечаю, что и на ногах у нее когти), - еще не поняла? Я - это ты, то, чем ты станешь сегодня! Я - воплощение твоей убитой, испорченной мечты. Это ты меня выкормила и вырастила... 
  Она рывком хватает меня за руку и ставит на ноги, потом - тащит за собой куда-то. Я спотыкаюсь, вывихнутое плечо ноет, а затхлый воздух не вдохнуть... Наконец мы останавливаемся, и я опять падаю, ударяясь коленями о каменный пол. Больно... А Плетельщица спрашивает без тени иронии:
  -  Узнаешь место?
  -  Да, - поднимаюсь я на ноги, морщась от боли в разбитых коленях, - это Лабиринт Искателя... Отсюда никто не выходил живым. Я сама его придумала в детстве. 
  - Умница, - кивает мне демон, - а теперь беги, пока мои детки не догнали тебя. Найдешь выход - поздравляю, ты победила. Нет - что ж, прощай... 
  Она легко взбирается по стене и исчезает где-то в тенях под потолком. Оттуда мне под ноги падает короткий меч - весь изъеденный ржавчиной, и маленький кусочек мела - тот рассыпается на кусочки, когда я пытаюсь поднять его. Долго стоять на месте мне не удается - сзади слышится странный шум, и я тороплюсь вперед, пока шумящие меня не настигли. 
 ... Я, задыхаясь, бегу вперед. Сил почти не осталось, дыхание вырывается из груди с хрипом... Но остановиться нельзя - иначе догонят и разорвут. На стенах барельефы - скалятся, вопят и корчатся от страха, меняются беспрерывно - там, где секунду назад был выступ - теперь углубление. Стены словно текут, как вода... Ноги увязают в каменных плитах пола (или это не камень?)
  Я поворачиваю за очередной угол.. И едва успеваю затормозить и отшатнуться назад.  Коридор перечеркивает глубокий разлом - не обойти, не перепрыгнуть. Осторожно наклоняюсь и заглядываю вниз. Глубоко, так глубоко, что даже стены внизу не видно...  Я всегда боялась высоты. До дрожи, до тошноты, до отчаянного головокружения - даже выглянуть в окно третьего этажа было для меня невыносимым ужасом. А теперь прыжок в эту бездну, похоже, станет для меня единственным выходом. Оборачиваюсь - за поворотом слышно шуршание многочисленных лапок, верещание и хрипы. И вдруг меня наполняет отчаянная решимость. Пусть так - уж лучше разбиться, чем быть сожранной заживо! Шаг - и я лечу в провал, теряя сознание... 
 Прихожу в себя я в огромном зале, где все - пол, стены, потолок, уходящий куполом наверх - из кривых зеркал. Одни из них крохотные - в половину моей ладони. Другие - огромны, в два. А то и в три человеческих роста. Сжимая меч - и как я не потеряла его при падении? - подхожу к стене и касаюсь ее кончиками пальцев. Холодная... как то зеркало.
  Одно из отражений начинает резко плыть, меняясь, и из зеркала на меня вновь смотрит демон:
  - А ты молодец... храбрая девочка. Я даже не ожидала, что ты дойдешь досюда. Теперь мне придется заняться тобой.  Она мелькает в отражениях, подбираясь все ближе, скалится и смеется, протягивая ко мне свои руки из зеркал. Я отступаю, пытаясь заслониться бесполезным своим мечом, и, когда Плетельщица оказывается совсем рядом, бью по ее лапе.
  Разумеется, я промахиваюсь, и клинок опускается на одно из зеркал. Удивительно - он не рассыпается в труху. Наоборот - зеркало разбивается со звоном. А за ним - клубящаяся непроглядная темнота. Демон визжит, отступая: 
 - Ты, Ты! Что ты наделала, безумная!
  Я пячусь назад, растерянно глядя, как темнота наступает, поглощая зал - равнодушная, безжизненная. Не зло и не добро. Воплощенное небытие. Она добирается и до меня - и я тону в этом вязком темном море. Больше нет ничего, неясно, где верх и низ.. Остается только голосок - он похож и на голос рассерженной матери, и на голоса бесконечных соседок, теток и воспитательниц. 'Неумеха, - шепчет он мне, - ты ничто.. только и можешь, что кропать жалкие заметки о урожае нихва да кофе начальнице носить... А другие-то... А ты - жалкая, да.. ты всею жизнь одна, прячешься по углам, дичишься.. кто вспомнит тебя? ...ты ничто и никто.. И звать тебя никак!' Я падаю на колени, зажимая ладонями уши - бесполезно. Голос торжествует и крепнет, набирая силу, а я чувствую, как забываю себя. Растворяюсь.. и становлюсь ничем - еще одним клубом дыма  
- Нет, - одними губами выдыхаю я, - я - не ничто! Я - Венада Имран. И даже если я - только недодемон, это что-то, да значит! Значит, есть во мне что-то, что нужно тебе, Хаос!
  Я выпрямляюсь рывком и кричу в эту черную пустоту:  - Эй, ты, слышишь! Я - не ничто
!  - И ты - не одна, - дополняет кто-то за спиной.  Разворачиваюсь стремительно и не верю своим глазам: передо мной стоят мои детские товарищи по играм - те, кого я, чудная девочка, еще не знавшая, что мечтать - опасно, выдумала себе. Воплощения благородства и силы, умеющие дружить.. и никогда меня не предававшие. Мои дети - незаконные, внебрачные - но от этого только еще сильнее любимые. Фея, Рыцарь, Добрый Колдун и Разбойница... 
 - Вы, - я протягиваю руку к ним и растерянно улыбаюсь, - простите.. 
 Ничего умнее мне на ум не приходит - что еще можно сказать тем, кого я давно забыла?
  Рыцарь качает головой:  - Тебе не за что просить прощения. Это мы должны сказать тебе спасибо - ведь именно ты дала нам жизнь.. А теперь лучше поспеши - тебя ждет последний бой.
  Он протягивает мне меч - уже не то изъеденное ржавчиной недоумение, а добротный клинок, покрытый сложным узором.Я благодарно принимаю клинок, но медлю - мне жаль расставаться с ними.
  - Поспеши, - повторяет Колдун, - у тебя и так осталось мало времени...
  - Я знаю, - я все еще жадно смотрю на них, и боюсь уходить, - прощайте..
  - Не прощайте. - поправляет меня Фея, - до встречи, Плетущая ...
   Я разворачиваюсь и спешу вперед. Шаг - я возвращаюсь все в тот же зал с бассейном. Только теперь он выглядит заброшенным : пол в трещинах, со стен кое-где слетела гранитная облицовка, обнажая серое нутро.. Воды в бассейне больше нет - только пара горстей ила и тины на самом дне. Плетельщица же забилась в дальний угол, закрывая лицо руками - всеми четырьмя.
  - Убей..- хрипит она, - я не могу.. молю, убей!
  Я смотрю на демона, сжимая в руке меч, и вдруг в груди поднимается волной жалость к этому измученному голодом и ненавистью ко всему миру и к себе самой существу. Она не знает ничего, кроме как производить на свет все новых чудищ, пожирающих ее изнутри, да вечного заключения в темнице, прогнившей изнутри.
  - Нет, -говорю я и сама удивляюсь тому, как твердо звучит мой голос, - я не буду убивать тебя. Я сделаю кое-что получше.  
Разворачиваюсь, и, ведомая каким-то странным наитием, иду к Зеркалу Луны - оно все так же висит на стене, холодное и черное.
  - Прощай, Плетельщица. И прости
.  Я замахиваюсь со всей своей небольшой силы - и опускаю меч на стекло. Мир взрывается оглушительным тонким звоном, рассыпаясь на тысячи осколков, а я снова теряю сознание..
  - Венни, Венада! Да очнись же ты, Бездна тебя побери! - я пришла в себя на полу собственной кухни от того, что Маханга - уже в человеческом облике - била меня по щекам. Заметив, что я открыла глаза, демон выдохнула облегченно:
  - Очнулась наконец! Я уже не знала, что и думать! 
 - Скажите, а что было? - я села с усилием и тут поняла, что мне что-то мешает, загораживая обзор. - похоже, маска. Она здорово раздражала меня, и я потянулась снять ее. Двумя руками. Правыми.
  ... Мы вместе с Мхарабангой сидим на крыша городского совета, не видные за скульптурами, которыми эта крыша уставлена, и смотрим на рассвет. Я заплетаю демону косички, та довольно жмурится, как большая кошка, и еле слышна мурлычет.
  - Так скажи мне. - вновь спрашиваю я, просто чтоб отвлечься от вида своих четырех рук, ловко перебирающих ее гриву, - чем же танры от демонов отличаются?
  - Скажу еще раз, - фыркает разморенная моя собеседница, - танры - это те, кого не коснулась тень Луны.. . А демоны - это скорей их Тени. Вот ты - Плетущая, и ты, в отличие от той, в маске, видишь мечты.. и плетешь людям добрые сны, которые силы дают.
  -То есть, - я не удерживаюсь и щекочу Махангу за ухом, - мне теперь сниться им всем надо?
  - Не сниться, глупая, - она довольно жмурится и мурчит, - плести им сны..
  - И когда начинать? - я наклоняюсь вперед и смотрю на город.
  - Да хоть сейчас, - Маханга грациозно поднимается на лапы, - пойдем, покажу тебе пару троп...


Сообщение отредактировал Шейрена - Понедельник, 21 Января 2013, 00:08


РусланДата: Понедельник, 21 Января 2013, 08:16 | Сообщение # 8
Библиотекарь
Магистр

Группа: Советники
Сообщений: 4283
Статус: Отсутствует...


Поздравляю! Что теперь с ней будешь делать?  dy

Мы-источник веселья и скорби рудник
Мы-вместилище скверны и чистый родник
Человек-словно в зеркале мир-многолик
Он ничтожен и он же безмерно велик
О. Хайям


СнорриДата: Понедельник, 21 Января 2013, 14:51 | Сообщение # 9
Тёмный Магистр
Придворный

Группа: Хранители
Сообщений: 454
Статус: Отсутствует...


Красивая сказка.

Звёзды так прекрасны этой ночью


РусланДата: Понедельник, 21 Января 2013, 14:55 | Сообщение # 10
Библиотекарь
Магистр

Группа: Советники
Сообщений: 4283
Статус: Отсутствует...


Хм... похоже, не все смайлы работают...

Мы-источник веселья и скорби рудник
Мы-вместилище скверны и чистый родник
Человек-словно в зеркале мир-многолик
Он ничтожен и он же безмерно велик
О. Хайям


ШейренаДата: Суббота, 23 Ноября 2013, 17:35 | Сообщение # 11
Комтур

Группа: Обыватели
Сообщений: 814
Статус: Отсутствует...


Она голодала уже давно - ребенок выпивал все силы, оставить его одного надолго и пойти искать себе пищу она боялась. И без того слишком рискованно - ей пришлось скрываться, прятаться в самую глухую нору.. А перед этим - убить его отца, чтоб тот не разболтал ничего. И сейчас она оказалась в ловушке. Заброшенный городок, казавшийся столь безопасным, в мгновение ока наполнился войсками врага. А она была слишком слаба, чтоб убежать.. Грохот и лязг снаружи разбудили сына, которого она пристроила в дальнем углу, на чудом уцелевшей кровати. Малыш пискнул и открыл глаза. "Спи, спи, - послала она импульс. Мальчик был еще слишком мал, чтоб разбирать слова, но интонацию понимал, - мама рядом..."
Она перебралась поближе ко входу и приготовилась драться. Если ей повезет, то она сможет прикончить врага прежде, чем тот ворвется в ставший их убежищем погреб. А если очень повезет - она наконец поест. И вот, на фоне дверного проема показалась фигура закованного в латы мужчины. Она выпустила когти и бросилась в атаку...

...Рыцарь Ордена Пылающей Длани, Лессар ари Риталион шел по пылающему аду, в который превратился захваченный Тьмой городок. Доспехи его были изрублены, щит превратился в щепки еще в начале сражения, меч густо покрывала черная, никак не желавшая высыхать демонская кровь. Шлем Лессар потерял, и теперь раскаленный ветер трепал его длинные - по обычаю Ордена, собранные сзади волосы. Бой заканчивался - городок был почти очищен, и немногие выжившие твари прятались в укромных местах. Осталось только найти и добить их. Внимание паладина привлек полуобвалившийся вход в погреб. Пробравшись через завалы во дворе - сам дом рухнул - он заглянул в проем. Так и есть - сцепившись в последнем, издевательски страстном объятии, на полу лежали молодой рыцарь.. кажется, его звали Вернер, и крылатая, когтистая суккуба. Скривившись от отвращения, Лессар принялся расцеплять трупы - пусть Вернер и не являл собой воплощение рыцарской чести, но даже он заслуживал заупокойной молитвы. Наконец, Вернер был вытащен наружу и отмолен. Пока Лессар таскал тела, он заметил, что суккуба была болезненно тощей, если можно было так сказать о демоне, а на запястьях красовались странные раны. Нет, что-то тут было нечисто. Что же скрывал подвал - то, что тварь так отчаянно защищала и не решилась бежать даже тогда, когда была обречена? Паладин перехватил меч и шагнул внутрь.
Он ожидал увидеть что угодно: темный Алтарь, короля, пленника - но не... ребенка?! Сверток из выглядящего безумно нелепо тут, в хаосе войны с Тьмой, детского одеяльца - Лессар машинально отметил, что оно было расшито барашками - лежал на полуразвалившейся кровати. Значит, демонша ухитрилась зачать и выносить детеныша. Он слышал о том, что порой суккубы беременеют от земных мужчин, убивая их после соития. От таких "браков" рождались самые опасные и сильные демоны.. и самые лучшие рыцари. Вся натура паладина требовала добить ублюдка, уничтожить Тьму в зародыше. Рыцарь поднял меч... и тут ребенок открыл глаза и встретился с ним взглядом. Нет, он не поднял плач, как сделал бы человеческий малыш. - он просто лежал и глядел, словно понимая, что пришла его смерть. Темно-карие с желтым глаза смотрели слишком серьезно и обреченно для грудного младенца, и Лессар растерялся. Он опустил меч и просто стоял, глядя на него. Вспомнились раны на запястьях демонши. Значит, она, как легендарный пеликан, поила ребенка собственной кровью... и отказалась улетать, даже попав в ловушку. Казалось, душа Лессара раздвоилась - одна неустанно кричала о том, что перед ним - враг, выродок Тьмы, пусть и пока дитя, но он вырастет в демона - безжалостного убийцу, пьющего кровь невинных, убивающих детей. Другая же шептала, что это всего лишь младенец, и напоминала о святом Текрере, и о других воителях - тех, кто был рожден демоншами, но при этом не найти было их благочестивей и безжалостней к врагам. "А ведь еще Цитадель, где бы тебя с ним приняли," - шепнул искуситель, и на рыцаря затопили воспоминания. Его перепуганным мальчишкой трех лет от роду, оборванного и ничего не помнящего о прошлом, подобрали в разоренном Тьмой замке. Кто-то требовал убить его сразу, подозревая, что он одержим, почти добился своего, но за найденыша вступился священник. И мальчик остался жить. Всю свою жизнь он посвятил убийству тварей, когда-то лишивших его всего, а теперь одна из них лежала перед Лессаром на старой кровати, завернутая в нелепое одеяльце с барашками. Младенец хныкнул, закрыл глаза и сжался, словно испугавшись наконец. Тогда паладин наконец решился.
...Рыцарь Ордена Пылающей Длани, Лессар ари Риталион шел по пылающему аду, в который превратился захваченный Тьмой городок. Щит его был изрублен в шепки давно, доспехи помяты, шлем он потерял еще в начале сражения. В правой руке он держал покрытый черной кровью чудовищ меч, а левой крепко прижимал к себе приемного сына.

Добавлено (23 Ноябрь 2013, 17:35)
---------------------------------------------
Закон Зимы
Собственно, куда я ушла по самые уши
Под ногами хрустит первый снег, и ногам холодно, и лед на лужах ранит их, трескаясь. Но мне уже все равно – я бреду, всхлипывая и придерживая на груди порванное платьишко. Разорвать его было легко – ветхая ткань сама разошлась , предавая меня. Шаг, всхлип, шаг… Больно.
Где-то там, немыслимо далеко (если обернусь, еще увижу огни общинного дома) льют на алтарь вино, стремясь умилостливить духов, рассказывают им, какими они были хорошими в этот год – чтобы холод Самайна не ворвался в деревню, чтобы его слуги проскакали мимо, не тронув тех, кто жмется друг к другу в общинном доме. Интересно – хорошо ли сынку старосты было зажать меня у поленницы? Знал ведь, что защитить некому.
Шаг. Шаг. Всхлип – надо же, еще и плакать могу… А вот холода уже не чувствую. Говорят, когда ты перестаешь мерзнуть – это значит, что смерть рядом. Ну и пусть. Мне некуда идти, а возвращаться гадко, противно и страшно. Пусть сами теперь гоняют своих коров, чистят свинарник и таскают дрова. Наверно, я уже брежу – откуда в зимнем лесу в этот день голоса, стук копыт и звук рога? Рога?! Ноги вдруг становятся ватными, и я сползаю на землю. А чего ты хотела, девочка, рванувшись в лес зимой? Беги, может, им надоест .. Ну уж нет, - перебиваю я сама себя. Хотя бы умру без страха. Не как эти, в деревне. Поднимаюсь – для этого приходится почти повиснуть на стволе дерева – и вдруг встречаюсь глазами с Ним. Он красив жуткой, не нашей красотой: белая, абсолютно белая кожа, черты лица демона из старой книги – я помню, у мамы была такая.. пока ее не продала моя новая мачеха. Или владелица. Его платье соткано из вьюги и расшито снежинками в мою ладонь, а глаза блестят насмешкой:
- Что забыла смертная в день нашего праздника в нашей земле? Впрочем, - Он наклоняет голову, и кудри Его рассыпаются по плечам снежным вихрем, - я дам тебе надежду.. по нашим правилам. Если успеешь прибежать к себе домой – я не трону тебя, дитя.
- А мне некуда бежать, - голос мой звучит незнакомо, звонко, сухо и зло, - нет у меня дома. Больше нет.
Его глаза скользят по синякам на плечах, по порванной шнуровке и изранненным ногам, и Он хмурится – непривычно по-человечески:
- И ты, глупая девочка, решилась бежать? Не страшно?
- Нет, - я кривлю губы в усмешке, - я не вернусь. Трусы они – хуже крыс, а я бояться устала
- Убью ведь, - кажется мне, или в голосе – отзвук, отблеск уважения.
- А и убей! – встряхиваю я головой, и мне вдруг становитс весело и холодно – внурти и снаружи, - может, маму увижу и отца. Ты же их загнал, да? И меня убей.
Он вдруг смеется, запрокинув голову назад, и смех этот похож на шорох снега – такой бывает, когда ночью тихо-тихо, и только слабый ветерок…
- Смелая! Такую смелость надо уважить… Они нарушили Закон Зимы – и я дам шанс тебе покарать их, - Он свешивается с коня и протягивает мне узкую ладонь, - моему замку нужна хозяйка… Пойдешь со мной?
- А что будет там? – все еще пытаюсь храбриться, но голос дрожит и ломается, точно ветка на ураганном ветру.
- Я провезу тебя через вьюги и бураны, я покажу тебе всю красоту Зимы, - смеется Он, не убирая ладони, - если ты не умрешь и не сойдешь с ума, то станешь моей Хозяйкой., вот только душу тебе придется вырвать..
Я касаюсь груди и сжимаю руку в кулачок. Теперь понимаю, почему так мерзко внутри и больно – это душа у меня болит.
- Я согласна, - мой голос совсем тих, но эхо от него громче звона к обедне, - я согласна, мой Князь.
Сжимаю его ладонь – и в следующий момент мы взмываем в облака. Холод, град, снег и ветер бьют мне в лицо, режут кожу – стирая то, чем я была, даруя забвение. Фейри милосердны. Куда милосердней людей.


Сообщение отредактировал Шейрена - Среда, 27 Ноября 2013, 18:55


РусланДата: Понедельник, 25 Ноября 2013, 18:24 | Сообщение # 12
Библиотекарь
Магистр

Группа: Советники
Сообщений: 4283
Статус: Отсутствует...


Цитата
Итак слишком рискованно

Здесь нужно – «и так».
Цитата

Если ей повезет, то она сможет завалить врага

Выбивается из тона. «Прикончить», быть может?

Цитата
только немногие твари прятались в укромных местах. Осталось только

Одно «только» меняем на «лишь» или перестраиваем фразу.

Цитата

Нет, что-то тут было нечисто - что же скрывал подвал

После «Нечисто» вполне можно поставить точку и начать новое предложение.

Цитата
.Он ожидал

Опережающая точка biggrin

Цитата
сильные демоны..

Уже не первое горизонтальное двоеточие…

Цитата
Темно-карие с желтым глаза смотрели слишком серьезно и понимающе для грудного младенца, и Лессар растерялся.

Не знаю, как ты считаешь, а вот именно это для меня и было бы аргументом не сдерживать руку. Будь он самым нормальным младенцем…

Цитата
словно испугавшись наконец.. И тогда паладин наконец решился.

Второе «наконец» лишнее.

Цитата

... ...Рыцарь Ордена Пылающей Длани

Дублирующие многоточия biggrin

В целом - довольно неплохая зарисовочка. happy Я так не умею.


Мы-источник веселья и скорби рудник
Мы-вместилище скверны и чистый родник
Человек-словно в зеркале мир-многолик
Он ничтожен и он же безмерно велик
О. Хайям


РусланДата: Понедельник, 25 Ноября 2013, 19:26 | Сообщение # 13
Библиотекарь
Магистр

Группа: Советники
Сообщений: 4283
Статус: Отсутствует...


А вот вторая не впечатлила, если честно. Особо сказать нечего.

Мы-источник веселья и скорби рудник
Мы-вместилище скверны и чистый родник
Человек-словно в зеркале мир-многолик
Он ничтожен и он же безмерно велик
О. Хайям


ШейренаДата: Среда, 27 Ноября 2013, 18:57 | Сообщение # 14
Комтур

Группа: Обыватели
Сообщений: 814
Статус: Отсутствует...


Ну и чем же я вычитывала, скажите на милость? dry
Рус, спасибо. что указал - хоть поправлю


РусланДата: Среда, 27 Ноября 2013, 23:05 | Сообщение # 15
Библиотекарь
Магистр

Группа: Советники
Сообщений: 4283
Статус: Отсутствует...


Цитата Шейрена ()
Ну и чем же я вычитывала, скажите на милость?

Тем же, чем и все, включая меня biggrin

К слову, в игре у нас уже пошёл первый мутон, до которого на этом форуме так и не добрались biggrin


Мы-источник веселья и скорби рудник
Мы-вместилище скверны и чистый родник
Человек-словно в зеркале мир-многолик
Он ничтожен и он же безмерно велик
О. Хайям


Форум » Литературный раздел » Литературное творчество форумчан » Сказки и всякая всячина (Проба пера - попробую выставить на суд форумчан.)
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск:

Существующий единорог существует :)
Сайт управляется системой uCoz