[/b] ЧАСТЬ 2

Дорогие читатели, несмотря на все содержавшиеся в сентябрьском номере обещания типа «до встречи в октябре», продолжить обсуждение нам удалось, как видите, на месяц позже запланированных сроков. Что ж, такого порой требует логика активно живущего и стремительно развивающегося ежемесячника, особенно — в пору, когда конвенты фантастики следуют буквально один за другим.
Может быть, это даже к лучшему. Потому что за этот срок от вас пришло такое множество вопросов «в тему», что для них приходится выделить, в рамках очередной статьи, особый раздел. Такой всплеск читательского интереса лучше любых других критериев показывает нешуточную актуальность данной рубрики; поздравим друг друга с этим — и к делу!
У многих (включая и известных писателей, затрагивающих в своем творчестве оружейные вопросы) вызвала сомнения максимальная дистанция выстрела из аркбаллисты. Как написал один весьма уважаемый мной автор: «Неужели полтора километра? Простой расчет показывает, что начальная скорость стрелы при этом — не менее 150 м/с. И это при угле 45°, то есть прицельность только по азимуту!»
Да, именно так. По сравнению со сложной аркбаллистой даже самому мощному из средневековых арбалетов доступна (в лучшем случае!) половинная скорость выброса стрелы. Обратите внимание, о чем идет речь: об «артиллерийских» системах из 3 синхронно действующих луков, каждый из которых пусть и не стальной, но зато достигает длины 2-3 м. Причем попасть нужно в цель размером с город. Если же требовалась более высокая прицельность или пробивная сила, то баллисты все-таки придвигали поближе, метров на 700.
Но при использовании зажигательных (вариант: заряженных магией) стрел большая дистанция иногда выгоднее средней. Скажем, в полукилометре метательную машину можно установить только ниже крепостной стены — зато километрах в полутора есть замечательная гряда холмов…
Кстати, использование огненных стрел в неогнестрельной артиллерии тоже кое у кого вызвало сомнения. «Любая тряпка на стреле, да еще горящая, сильно собьет ее с курса. При малейшем ветре не будет вообще никакой прицельности. На современных танках и то стоят датчики ветра, а ведь у их снарядов скорости далеко не те!»
Это возражение, полученное в ходе конвента «Звездный Мост», пришло от весьма известного писателя. При всей любви к его творчеству вынужден вступиться за честь метательных машин. Во-первых, «курс» — это, как уже говорилось, общее направление на город. А зажигательный боекомплект — не тряпка, но пропитанный неким составом волокнистый «чехол» или даже шнур, плотно обмотанный вокруг древка с учетом его центра тяжести. За время полета он не очень разгорается: «доходит до кондиции» уже на городских крышах, если стреле посчастливится там оказаться.
(Добавим: стрелы для таких сверхдальних выстрелов используются облегченные — по артиллерийским меркам, само собой. Весят они не больше, чем самые тяжелые из стрел, выпускаемых ручными арбалетами.)
Ну и, конечно, наличие бокового ветра — серьезный ограничивающий фактор. Иногда и впрямь приходилось дожидаться затишья. Но ограничивающих факторов и помимо этого хватало, потому-то осады порой бывали затяжными. Десятки, даже сотни дней, сотни и тысячи выстрелов метательных машин… подкопы, тараны, осадные башни, тролли, драконы — уничтоженные «на полдороге» или успешно подведенные вплотную к стенам… штурмовые драконы и птеродактили, то сбитые огнем зенитных баллист (а может быть, заклинаниями?), то успешно выполнившие боевое задание… Короче — все как у нас!
Очень много вопросов пришло по поводу полевых испытаний катапульт, осуществленных немецкими исследованиями в начале ХХ в. Тут я, признаюсь, должен покаяться за нечеткость собственной формулировки в «РФ» №9: наиболее капитальные труды были опубликованы после Мировой войны, но изыскания были проведены еще в 1901—1902 гг. Примерно тогда же над этим работали британские исследователи (сэр Пейн-Гэлви, например), еще раньше — французские, но все-таки классикой стала работа Шрамма и Дильса. Привожу здесь пару фотографий. Кстати, стоящий справа от катапульты человек со спусковым шнуром в руках — полковник Шрамм собственной персоной. А что он в штатском — так ведь мирное время на дворе, да и помогают ему не солдаты, а студенты…
(В античности, насколько известно, шнур не использовался — спусковой зацеп выбивали молотом: прямо как в «Возвращении в Форност»! Но опасное это было дело: при малейшей ошибке кисть руки могла улететь вслед за катапультным снарядом.)
Типовыми снарядами метательных машин Шрамма (по античным меркам, если помните, небольшим) были свинцовые ядра весом, в разных экспериментах, от одного до четырех фунтов — и «короткие стрелы», длина которых указана с противоестественной для наших стандартов дотошностью: 70,976 см. Последние на расстоянии свыше 300 м при стрельбе против ветра (!) насквозь пробивали окованный железом толстый щит из прочных сортов дерева. При этом стрела входила минимум до половины древка — то есть «в реале» не поздоровилось бы и щитоносцу.
Упрочненные доспехи такая стрела, по габаритам близкая к лучной, могла и не пробить. Но вот после попадания тяжелой стрелы-копья из мощной баллисты доспехи если и уцелеют — то, пожалуй, только они одни! Разумеется, если «мишенью» служит воин-человек. У воина-тролля иной резерв прочности. У его доспехов — тоже.
Массу вопросов (опять-таки со стороны действующих фантастов!) вызвали корабельные баллисты, причем почти все просят разрешения как можно шире использовать их в тактике «флот против флота». Лично я тут, понятно, ничего ни разрешить, ни запретить не могу, а вот реальная практика запрещает многое. Все-таки наши земные торсионы надо беречь от влаги. Так что на кораблях, даже тяжелых, эти машины редки, причем тактика «флот против берега» для них более естественна, чем участие в маневренном морском бою. Я ВООБЩЕ не знаю сообщений, чтобы в таком бою баллисты проламывали вражескому кораблю борт или сшибали мачту; правда, по такелажу и парусной оснастке из них в эпоху морского могущества Рима действительно стреляли. Не ядром, а «гарпагом»: стрела-копье типа усложненного срезня с многоветвистым наконечником…
Видели ли мы «правильные» метательные машины на кино- и телеэкране? Затрудняюсь вспомнить: обычно там фигурируют совершенно невнятные конструкции, словно перенесенные прямиком из фантастики (не мне бы такое писать, не вам бы читать!). Кажется, только в старом британском фильме «Возвращение Робин Гуда» наличествует грамотно выстроенная катапульта. Самые забавные устройства представлены в эпической голливудской фэнтези «Гладиатор» (той самой, с Расселом Кроу) — имелись в виду малые «скорпионы», но это понял, боюсь, чуть ли не я один. Помните пехотно-колесничную баталию в Колизее пред лицом злодея-императора Серрванта… ох, простите — Коммода? Там в «наших» стреляют из чего-то малопонятного — к счастью, почти безуспешно. Похоже, один из консультантов фильма видел репродукцию из издания Вегеция XVI века (ту самую, что приведена в августовском номере «РФ»!), где под названием «скорпион» изображена сверхсложная станковая аркбаллиста. А еще он, консультант, краем уха слышал о малых, ручных «скорпионах» (ну да, были такие: видимо, арбалетного типа). И вот увиденное причудливым образом совместилось у него с услышанным…
Еще был вопрос о том, почему все-таки осаждающие обычно применяли катапульты успешней, чем осажденные. А вот это как раз необязательно для «ненаших» миров! Но в мирах «наших» античное градостроительство оказалось старше метательных машин: оно слишком долго сохраняло остатки докатапультных традиций. Если же вокруг города действительно вырастет новая система укреплений — то установленные на специально оборудованных для этого башнях тяжелые катапульты гарантированно смогут подавить все вражеские аналоги, что будут размешены вокруг стен. Ведь хоть какой-то стенобитный эффект достигается лишь ОЧЕНЬ тяжелым снарядом с ОЧЕНЬ небольшого расстояния, вряд ли большего, чем выстрел из пращи. И тут уж фору, безусловно, получит городская катапульта, за счет высоты расположения более дальнобойная!
…Надо сказать, что за малую способность катапульт (баллист тоже) проламывать стену читатели и писатели обиделись на меня сильнее всего. Но — «на сём стою и не могу иначе». При правильной осаде уникальные по силе баллисты способны не слишком быстро разрушить «вспомогательную» стену — скажем, прикрывающую вход в гавань. При штурме же «основной» стены они в лучшем случае разносят идущие поверху боевые галереи, сгоняя с них защитников. А тело самой стены даже такие машины способны скорее не проломить, но выкрошить, начиная опять-таки сверху. Очень-очень неспешно, многими залпами с малой дистанции. И практически всегда вопрос решится намного раньше, чем стена истает до основания.
Уточнение: речь идет о трудностях проламывания Ее Величества Крепостной Стены, прошу любить и жаловать! Просто городские здания, пусть и каменные, метательные машины так-таки разносят. Например, пожарные команды Древнего Рима имели на вооружении баллисты — сравнительно легкие, транспортабельные в городских условиях, — при помощи которых быстро превращали горящие здания в груды дымящихся развалин, откуда огню уже было никуда не перекинуться. Что поделать: Париж стоит мессы, а Рим — пожарной баллисты, даже если она негуманна к воспламенившейся недвижимости…
Дополнительное уточнение: теперь ясно, зачем нужно разделение на катапульты и баллисты — ну да, в НАШЕМ понимании? Для прямого выстрела, как у пушки, — баллиста: по людям, амбразурам, даже зубцам крепостной стены. Для навесного, как у гаубицы, — катапульта: сами крепостные стены (прогрызаемые не «в лоб», а сверху), дома за ними, корабельные палубы, уязвимые зоны вражеских осадных машин…
Именно поэтому тяжелыми снарядами, дающими не очень высокую точность, бьют в основном из катапульт (по римской версии — «онагров»). А стрелометы снайперского боя (по той же версии — «скорпионы») — это уже нетяжелые баллисты. Терминология вполне передает суть: брыкающее, швыряющее камни могучее копыто — и точечный «ужал». Справедливости ради не забудем, что на практике у баллист и катапульт постоянно встречались пересекающиеся сферы интересов.
Здесь, пожалуй, следует объяснить, что же такое требучет. Это простое, но очень эффективное метательное оружие — большой рычаг, свободно вращающийся вокруг некоей точки опоры, длинное плечо рычага заканчивается корзиной для метания снаряда, а на короткое кладется камень весом в несколько тонн. С использованием блоков этот камень поднимается наверх, в корзину кладут снаряд, затем рычаг освобождают, груз падает, а длинное плечо с корзиной поднимается, описывает большую дугу и швыряет снаряд.
Пол Андерсон, Крестоносцы космоса
Впервые привожу «дальнозарубежный» эпиграф: ну не нашел ничего у наших! Термин «требучет» фигурирует и в ряде компьютерных игр. У русскоязычных читателей (геймеров тем более) он вызывает смех именно своим «бухгалтерским» звучанием. Между тем это — классическая ошибка переводчиков. Озвучиваться слово должно согласно не английским, а старофранцузским нормам. То есть — требюше.
(Сами англичане эти нюансы отлично знают! За рядового американского пользователя поручиться не могу — но уж Андерсон-то, безусловно, «имел в виду» французское звучание. К слову: ведь и фамилию одного из известнейших фантастов Америки, Р. Хайнлайна, принято произносить именно на его «родовой», т. е. немецкий, манер — иначе получился бы «Хейнлейн». Правда, именно требюше средневековые немцы переименовали по-своему — в «трибок».)
Также часто используется термин «блида». В научной же литературе этот класс метательных машин в основном именуется «фрондибола» — так что перейдем к этому названию и мы. Однако напоследок — еще немного филологии.
«Требюше» в переводе означает… «коромысло». Это у нас оно дугообразно. В Европе же основой этого оружия, то есть орудия (не метательного!) служит, как правило, прямой шест, на концах которого оборудованы «зацепы» для ведер. Словом, равноплечий рычаг с одинаковыми грузами на обоих концах и точкой опоры ровно посередине.
Вот таков же и принцип устройства фрондиболы, только система грузов у нее не уравновешена, точка опоры сдвинута, и рычаг, соответственно, получается не равноплечий. На одном, более коротком плече шарнирно подвешивается тяжелейший груз: обычно громадный ящик, заполненный камнями или землей (есть и другие варианты, но один многотонный камень — вряд ли!). А второе плечо представляет собой длинный «шест», снабженный пращой (не корзиной!), в которую закладывается снаряд. Если продолжить водоносную ассоциацию, то машина действует по принципу колодезного журавля. При помощи системы воротов или, в легких вариантах, просто вручную, длинное плечо опускают до земли, заряжают пращу — и отпускают… На верхней части траектории свободно закрепленный конец пращи соскакивает с зацепа, после чего снаряд летит по крутой дуге, в цель или мимо — это уж как повезет!
Вместо груза к короткому плечу иногда подводили веревки, за которые брались люди. В Европе на «человеческом факторе» работали обычно легкие фрондиболы: число обслуги колебалось от нескольких до нескольких десятков. Зато в Китае человеческая тяга использовалась, наоборот, для обслуживания самых тяжелых машин: тросов — десятки, людей — тысячи…
Легкая фрондибола не больше того же колодезного журавля, и даже стреляет она довольно далеко, хотя и не так, как мощный лук. Но снаряды ее — именно что из числа легких. Небольшое ядро или голову перехваченного лазутчика в осажденную крепость забросить получится, вести тревожащий огонь по живой силе — тем более (меткость фрондиболы недостаточна, чтобы прицельно бить по отдельно взятому человеку, но ведь можно обстреливать, например, пролом в стене, где суетится ремонтная бригада). Однако чтобы этот пролом сделать, требуются «коромысла» иной мощности и габаритов.
Длина их рабочей части составляет порой 15—20 м, если не более, и это еще не считая пращи! Вес груза — примерно столько же тонн.
А вес снаряда? И вообще, что это были за снаряды?
Разные, в зависимости от назначения. Хорошо обработанные каменные ядра весом в несколько десятков килограмм — для дальней стрельбы, позволяющей разрушать бревенчатые укрепления или, скажем, неукрепленные постройки внутри крепости, по ту сторону стены. Если же требовалось разрушать саму стену, то в ход шли огромные глыбы весом в несколько центнеров. Их даже тяжелая фрондибола могла послать не дальше, чем на 200—300 м!
Максимальный вес такой глыбы — не центнеры, а тонны. Полторы, даже две. Но дистанция броска в таком случае измеряется в десятках метров; ну, может, до сотни дотянет. Так что тут уже приходится действовать совсем близко к вражеской стене — следовательно, и осадные сооружения, прикрывающие фрондиболу, тоже надо подвести почти вплотную. А это возможно только при правильной осаде…
Впрочем, как уже говорилось, и «нормальные» фрондиболы действуют на расстоянии, не спасающем от лучного или арбалетного обстрела. Будем справедливы: и катапульты с баллистами от этого тоже не застрахованы. Так что орудийную обслугу, а в случае нужды и сами машины, всегда следовало либо располагать за бруствером, на «закрытой» позиции, либо прикрывать, допустим, развешенными на столбах плетеными матами или войлочными «коврами». Эффект свободно висящей ткани хорошо гасит энергию и стрелы, и даже ядра легкой фрондиболы. При попадании снаряда ТЯЖЕЛОЙ фрондиболы, конечно, возникнут проблемы…
Именно из тяжелых фрондибол в осажденный город забрасывали, например, туши павших лошадей, рассчитывая вызвать эпидемию. Поэтому, когда космические крестоносцы зарядили свой «требучет» совсем небольшой (зато атомной!) бомбочкой — ничего удивительного, что сами они в результате не пострадали, оказавшись за пределами разрушительного воздействия малого ядерного взрыва. Снаряд весом в несколько килограмм мощный требучет пошлет на километры!
Другое дело — собрать и установить его не так-то просто. Представьте себе станину, требующуюся для такого «коромысла»! Да и «грузовой отсек» еще надо заполнить, пусть даже просто землей (чаще — все-таки мешками с песком или щебнем).
Если же отвлечься от ядерных технологий, то не забудем: к снаряду фрондиболы требования особо высоки. Его надо хоть как-то отцентровать. Его надо доставить на место (почти вплотную к вражеским укреплениям!). Он — если это камень, как обычно и бывало, — должен обладать достаточной твердостью, чтобы не разлететься вдребезги при встрече с Ее Величеством Крепостной Стеной…
При соблюдении этих условий несколькими точными попаданиями полуторатонных глыб действительно можно развалить даже Ее Величество. Можно это сделать и многими попаданиями 200-килограммовых ядер. Но и в том, и в другом случае для этого потребуется, считая перезарядку и доставку боеприпасов, несколько дней. А за это время много что может произойти с фрондиболой, установленной в 60 м от врага (случай первый) или даже в четверти километра (случай второй)…
Прежде всего, конечно, ее может «накрыть» городская артиллерия, даже доогнестрельная. На фреске в сиенском «Палаццо Публика» (1328 г.) изображен рыцарский замок, во внутреннем дворе которого установлена огромная фрондибола. «Коромысло» ее, возвышающееся не только над стеной, но и над башнями, собрано из нескольких балок, каждая из которых могла бы послужить корабельной мачтой!
(Между прочим, из мачт их действительно собирали. Когда прибывшее на кораблях войско с ходу приступает к осаде приморского города — в дело идет именно этот «строительный материал».)
Эта исполинская «праща» расположена так, чтобы держать под обстрелом сектор, выходящий к воротам: предполагалось, что враги свою осадную технику будут подтягивать именно туда. А вообще-то наводить на цель тяжелую фрондиболу крайне трудно (у легкой «коромысло» обычно закреплено на подвижном вертлюге, так что с горизонтальной наводкой проблем не возникает). Обычно ее как в начале кампании устанавливали против конкретной цели, так потом до конца боевых действий и вели по ней огонь. Такая тактика, вроде бы примитивная, на деле требовала большого опыта и сложных расчетов. Очень уж велика плата за ошибку — одного труда и времени на «перезагрузку» сколько потребуется!
Соответствующими навыками довольно часто владели и рыцари, и даже высшие аристократы: в воинской среде такое считалось «хорошим тоном», а дворянское пренебрежение к неизбежным при этом элементам черного труда на подобные случаи не распространялось. Но обычно это все же был кто-то из, в широком смысле слова, «книгочеев». В средневековье для таких мастеров существовало обобщающее название: инженеры. Профессия престижная, высокооплачиваемая, иногда даже дающая право на рыцарское звание… Фантастика, да?
…Итак, разница между фрондиболой и метательными машинами иных классов ясна. А поскольку именно фрондибола является классическим оружием пролетариа… виноват, средневековья — то и фантастам не следует ею пренебрегать. Все-таки фэнтези, как ни крути, крепко связана со средневековым «местом действия»…
А в античное время почему ее нет? Отчего же, она почти есть — только «коромысло» с пращой размером поменьше, и запускает его не сила тяжести, а торсионный жгут. Катапульта типа «онагр» — именно этот вариант. Ну и фустибула, древково-ременная праща (см. июньский номер «РФ»), - тоже: она вообще без станка и «двигателя» обходится, одной человеческой силой.
(А вот, скажем, тролль и с захваченной у противников-людей легкой фрондиболой мог бы как с фустибулой обращаться, стреляя «с рук», будто Арнольд-Терминатор из пулемета! Да и к тяжелой можно дюжину троллей приставить: они ею будут орудовать не хуже, чем люди — легкой!)
В нашем же мире фрондибола появляется где-то к VII в., на территории Византии. Почти наверняка она является переосмысленной, с учетом новых условий, позднеантичной техникой: скорее всего — вышеназванных «смысловых элементов» катапульты или фустибулы (а может, все же колодезного журавля?). Довольно скоро эти машины проникают в Европу, а веку к XII и Русь начинает с ними знакомиться. Века же с XIV фрондиболу уже помаленьку начинают теснить пушки, однако еще примерно столетие доогнестрельная артиллерия не всегда и не во всем уступает огнестрельной. Но к XVI в. вопрос уже решен. И, как всегда в таких случаях бывает, немедленно после этого в самых разных трактатах начинают появляться сверхсложные, сверхогромные и много чего еще «сверх…» проекты фрондибол! Голливуда, правда, еще не было — потому в постсредневековые «экранизации» они не попали. На полях сражений им и в классическом средневековье места бы не нашлось. А вот тогдашняя фэнтези (рыцарские романы) уделила им не больше внимания, чем нынешняя!
Пожалуй, не буду сейчас критиковать Голливуд: в «Жанне д’Арк» Люк Бессон с доспехами перемудрил — а вот фрондиболы у него воссозданы безупречно! Разве что эффективность выстрела преувеличена (где-то двухпудовое, судя по виду, ядро с многосотметрового расстояния для крепостной стены не очень опасно) и о пушках отчего-то все забыли (а под Орлеаном именно они уже играли основную роль!). Ну, на то и фантастика. А что, вы этот фильм — прекрасный, выдающийся! — к иному жанру относите?
И еще несколько слов о фантастике. Сейчас в Европе распространилась мода на… прыжки из фрондибол (спортсмен помещается в праще вместо ядра!). К счастью, не на сотни метров и не в стену крепости — а на десятки, с приземлением на оборудованный по всем каскадерским правилам воздушный суперчерезсверхматрас слабого надува. Совсем недавно эта мода дошла и до городов СНГ: про Москву пока не скажу, но до Киева точно. Причем в столице Украины такая фрондибола (называемая «катапультой», но уж ладно…) была выставлена в качестве платного аттракциона, доступного всем желающим! Бр-р-р… Следующим этапом будет, вероятно, организуемая таким же способом экспедиция на Эверест. Вообще-то на Западе такие прыжки являются экстремальным видом спорта, требующим особой подготовки.
Впрочем, мы ведь знаем, что в Киеве реальность и фантастика связаны неразрывно!
© «Реальность фантастики», N11(15), ноябрь 2004
[i][b]